Манускрипт моего жития

Первые несколько страниц дневника исчерчены чёрным карандашом, явно стараясь скрыть всё написанное там. Сильно напрягая глаза неизвестному получается рассмотреть лишь рисунок, судя по силуэту это был рисунок некой женщины. Простав остальные зачёркнутые страницы читателю открывается вид незапятнанного текста...

Глава I. Горечь поражения

Прошло несколько дней с момента того, как Авкидия [Неразборчиво]. В очередной раз Фортуна решает лишить меня своего благословения, вместо этого закрепостив проклятием. Понимать то, что целый пласт твоей жизни вынужден быть стёрт из жизни лишь больше отягощает понимание того, что я слишком слаб для подобного. Любой другой герой на моём месте уже перестал бы хныкать, вместо этого взяв себя в руки и начав делать что-то продуктивное. Но это чувство....чувство быть одним во всём мире вешает на шею невероятного веса цепь, что ломит мне кости и душит меня, словно пса на привязи. Я же всё предусмотрел... Почему вновь всё идёт против моих планов. Неужели я действительно заслужил это всё? Мне нужно время. Думаю со временем мне станет лучше. Нужно отвлечься.

Далее текст в абзаце неразборчив, а на листе бумаги заметны следы красных капель и изображения странного содержания на следующей странице. Перелистывая страницу, текст вновь становится читаем

И так, прошла уже...неделя? С той поганной ночи. Боюсь я уже совсем потерял счёт времени. Перечитывая свои прошлые записи мне начинает казаться, что время проведённое в одиночестве явно не пошло мне на пользу. Единственное, что скрашивает одиночество - это общение с моими верными доспехами. Боюсь без них я бы совсем уже окачурился, в обоих смыслах. С недавних пор стал замечать странную причуду, когда я засыпаю. Мне сниться один и тот же сон, в котором я вижу ка какая-то странная чёрная фигура идёт по ночной улице, на фоне горящих домов. Но стоит ей взглянуть на меня, по всему телу идёт дрожь, а в голове я начинаю слышать крики людей. Они кричат моё имя и просят пощады. Мужчины, дети, старики, женщины... Чуть что я закрываю глаза, в следующий миг руки тьмы окутывают меня и пытаются разорвать на части. Доспех говорит, что когда я сплю, то тяжело дышу и мои веки дёргаются активнее обычного. Думаю это всё из-за того, где я сплю. Спать в заброшенном доме - плохая идея. Завтра я хочу обратиться в гильдию героев, думаю, найдётся ещё группа готовая меня принять.

В конце абзаца вместо точки стоит аккуратно нарисованное чёрное сердце

Следующая страница встречает читателя чёрными, остроконечными каракулями. Как будто кто-то очень активно пытался проверить, насколько хорошо пишет карандаш. После которого ниже повторяются одни и те-же слова, в разных размерах и последовательности: "НЕНАВИСТЬ", "ПОХОТЬ" и "ГОЛОД". Буквально на следующей странице текст написан в своём обычном виде

Я меняюсь. Буквально на третий день моего прибывания в отряде, я и отряд зачищали подземелье от различного сырья, как в пылу боя капля волчьей крови прилетела мне в открытый рот. На вкус она была лучше всего, что я ел в своей жизни. Прости, мам, но даже вкуснее чем моя любимая похлёбка по твоему рецепту. Пока мои напарники были заняты, я посмотрел на свои руки, что были покрыты кровью убитых зверей. Я не сдержался и...я слизал всю кровь. Помимо приятных ощущений я стал чувствовать, как будто по моей коже прошлись мурашки, а разные часи моего тела начали пульсировать. В голове было лишь одно желание - идти дальше. Когда мы с отрядом оказались глубже в подземелье, я не сдерживал свою ярость, расправляясь с врагами. Я ощущал лютую ненависть и горечь, как будто эти звери и были виновны во всём. Наконец кровь в моих жилах стала кипеть от желания отведать убитой мной добычи. Раскрыв пасть, я вцепился зубами в убитую гигантскую крысу и стал всей силы пытаться откусить себе кусок плоти, но лишь помощь охотничьего ножа помогла управиться с ней и поглотить столь величественную сладость...

В дальнейшем текст написан как будто в спешке, ибо почерк становится небрежным

На миг я ощутил полную свободу мыслей, я стал чувствовать себя по настоящему в своей шкуре. Как будто все заботы покинули меня и мот мысли. Дальнейшие события я помню смутно, лишь вспоминаю, как мою память объял необъяснимый гнев, из-за которого мой взгляд залился кровью и я без жалости расправился с остальными врагами.

Текст принимает более приличный вид, чем обычно, что свидетельствует о том, что писавший это человек стал делать это медленно и обдуманно

Но тут же я вновь пришёл в себя. Всё моё лицо было тёплым, а на меня с ужасом смотрели все мои напарники, пока я держал в руках гнома, что был нашим проводником. На его шее, щеке и ключице был след от укуса какого-то крупного зверя, а моё лицо было тёплым от свежей крови. В глазах героев я увидел страх, а сам гном уже был мёртв. Мои руки и ноги стали дрожать от ужаса, пока я не услышал отчётливое в голове слово: "беги". Простое и локаничное словно заставило бежать так, словно от этого зависела моя жизнь.

Конец абзаца обозначила жирная точка и следы влаги на нижней стороне листа.

Теперь я точно знаю, сколько прошло с той ночи. 2 с половиной недели. С моей прошлой записи я очень долго оставался в своём новом жилище - самой далёкой и тёмной комнате трактира. Я не разговаривал ни с кем, даже с доспехами. Неужели так поступают рыцари? Неужели я действительно изменился и уже никогда не смогу стать достойным рассказов отца? Достойным...достойным...

Слово "Достойным" повторяется ещё десяток раз

Достойным Сигизмунда. Неужели он был прав...? Я не могу в это поверить, нет. Это просто временная неурядица. Уверен с ней можно будет легко и просто справиться. Мне просто нужна..нужна будет помощь. Да, помощь знающего человека и всё. Все мои проблемы будут решены. Ещё не всё кончено. Нужно держать меч крепко в своей ладони и держать голову холодной. Мне нужно покинуть родные земли и отправиться туда, где я смогу отвлечься от местных видов. Я читал, что в Алдисе можно хорошо устроиться. Нужно туда и отправляться.

Далее на странице имеются будто бы не связанные между собой рисунки: Изображение сокола с чёрным белком и белым зрачком глаза, странная гуманоидная сущность с оленьим черепом вместо головы, длинным торчащим языком и худощавым телом, покрытым густым мехом.

Неизвестный читатель тяжело вздыхает, быстро пролистывая оставшиеся, заполненные страницы манускрипта, после чего захлопывает его. Потирая лоб, он оставляет чтение записей на потом